Домой Шоу бизнес «Мой папа был добрым»: Андрей Леонов рассказал о последних разговорах с отцом

«Мой папа был добрым»: Андрей Леонов рассказал о последних разговорах с отцом

352
0

«Собеседник» №15-2021

"Мой папа был добрым": Андрей Леонов рассказал о последних разговорах с отцом

В Театре Ленком вышла премьера спектакля «Поминальная молитва». Три десятилетия назад спектакль уже шел на этой сцене с Евгением Леоновым в главной роли Тевье-молочника. Теперь постановку возродили, и эту роль играет сын Евгения Павловича Андрей.

30 лет назад он выходил в этом спектакле вместе с отцом, но в менее значимой роли.

Все было готово к премьере с Джигарханяном

Андрей, если не ошибаюсь, после ухода из жизни вашего отца художественному руководителю Ленкома, режиссеру этого спектакля Марку Захарову советовали восстановить «Поминальную молитву»?

– Он почти выпустил ее с Арменом Джигарханяном в главной роли. Всех подробностей я не знаю, почему не случилось. Вроде Армен Борисович отказался в последний момент. Но тогда репетиции шли, почти все было готово к премьере.

Помнится, на вопрос о возрождении этого спектакля Захаров как-то ответил: «Восстановлю, если станет тревожно и грустно». И вот сейчас восстановили. Стало тревожно и грустно?

– У актеров состояние, когда тревожно и грустно, часто бывает. С кем-нибудь из коллег встретишься – и редко кто скажет, что все у него прекрасно. Обычно все недовольны. Может быть, кто-то недооценен, может, возрастное что-то или ролей мало.

Помню эпизод, когда мы оказались у расписания репетиций и спектаклей рядом с Александром Абдуловым. Он читает, водит пальцем: «Здесь не занят, тут снова меня нет… Это конец!» Сказал как бы в шутку, но такие простои у любого артиста бывают. Вот тогда тревожно и грустно. Думаю, Захаров это имел в виду.

А сейчас кому принадлежала идея возродить «Поминальную молитву»?

– Артисту нашего театра Саше Лазареву, это его давняя мечта. Ведь в день смерти моего отца он должен был в первый раз выйти в этом спектакле вместо Абдулова, который играл Менахема-Мендла. Но не случилось.

А ведь спектакль легендарный, впрочем, как и другие постановки Захарова. Будь моя воля, я бы восстановил многие его мощнейшие спектакли, например «Тиль», или «Оптимистическая трагедия», или «Иванов» и другие. Ведь их даже в видеозаписи нет. Марк Анатольевич нам оставил такое наследство, а эти спектакли существуют лишь в пересказах.

Вот Лазарев и решил вспомнить «Молитву». Это такая была замечательная работа, там каждая сцена проработана, только нам надо было наполнить ее своим смыслом. Считаю, что к этой постановке Саша отнесся очень бережно.

А почему в роли Тевье с вами в очередь выходит еще и Сергей Степанченко?

– Изначально он должен был играть один. Но решили сделать два актерских состава, чтобы друг друга подстраховывать на всякий случай, чтобы производственный процесс не останавливался.

Папе предлагали возглавить театр

Не думали, как Александр Лазарев, тоже что-то поставить в театре?

– Нет, я актер, отвечаю за себя, за свою профессию. Так не бывает, что взял и как режиссер вдруг что-то поставил. Этому надо учиться. И потом, нужна такая способность, как у Саши, уметь брать ответственность за других людей на себя. Я же лично занимаюсь только своей профессией. У моего отца была ситуация, когда ему предлагали попробовать себя в режиссуре и даже возглавить коллектив театра. Он отказался, хотел заниматься только своим делом.

Если бы Евгений Павлович был в зале во время этой «Поминальной молитвы», он бы критиковал вас или хвалил?

– Мой папа был добрым человеком, он меня любил, поэтому за мои работы особенно не ругал. Незадолго до своей смерти он пришел в театр посмотреть на меня в спектакле «Женитьба Фигаро». Когда я его потом спросил о каких-то замечаниях, он ответил: «Нет, сынок, все хорошо». Хотя, когда играли с ним в той «Поминальной молитве» (Андрей Леонов выходил тогда в роли писаря. – Ред.), он мог мне на сцене сделать замечания. Но это была не критика, а поддержка, скорее отцовская. Он меня всегда направлял в правильную сторону, даже на сцене.

Антисемитизм, любовь к евреям и шеф КГБ

Помнится, Евгений Леонов рассказывал, как после выхода этого спектакля одни его обвиняли в антисемитизме, другие, наоборот, хвалили за большую любовь к евреям, настолько он хорошо сыграл…

– В те годы как-то раз на этот спектакль пришел председатель КГБ Крючков. Потом зашел за кулисы и сказал моему отцу, что нужно эту постановку чаще показывать, чтобы люди меньше уезжали в эмиграцию, чтобы воспитывать патриотизм. Вот он так понял этот сюжет. А кто-то совсем по-другому. Этот спектакль о людях, не о проблемах какой-то одной нации. Эти проблемы и сегодня существуют, может быть, даже еще и усилились. А национальная тема всегда будет существовать в государстве.

Андрей, но ведь это надо иметь смелость – восстановить такой спектакль, а потом выходить в роли, которую ваш отец играл потрясающе?

– Конечно, страшно в таких случаях. Спасибо Лазареву и нашему директору Марку Варшаверу, которые позволили мне сделать роль Тевье так, как я ее чувствую. Были опасения, что меня будут сравнивать с моим отцом и сам спектакль будут сравнивать. Возможно, и у Саши были сомнения. Может, в какой-то момент он хотел все прекратить. Но, слава Богу, этой идее все до конца остались верны. Конечно, каждый из тех, кто работал над этим спектаклем, рисковал, ведь все дорожат своей репутацией. А вдруг не получится? Случись провал, нас обвинили бы в пародии.

Внешне-то вы очень похожи на Евгения Павловича. Сравнения невольно могут возникнуть.

– Возможно, хотя таких людей, кто помнит ту постановку, осталось мало. Но лучше вообще об этом не думать, это очень мешает работе, мешает сконцентрироваться, настроиться. Похож – не похож, надо выполнять свою задачу и делать роль по-своему. Лично я не вспоминал ту постановку и даже не пересматривал видео.

Если о схожести, то я заметил, что костюмы у вас, по-моему, одни и те же?

– Нет-нет, новые. Тех костюмов фактически и не осталось. Например, джинсовую куртку отца, в которой он выходил в некоторых сценах, я затаскал в жизни. А вот его фуражку кому-то сдуру, наверное, подарил. Теперь очень жалею об этом.

Еще одно наблюдение: зрителей в зале было больше пятидесяти процентов, как театрам рекомендуют…

– Нет, вам показалось, мы следуем правилам. Я перед спектаклем вышел на сцену, когда еще никого в зале не было, увидел много заклеенных мест. Где-то половина, да. А во время спектакля я зал почти не вижу, может, иногда отдельные лица.

Я смотрел на реакцию зрителей. Потрясающе – и плакали, и смеялись. Мне кажется, после ухода из жизни Марка Захарова это первая постановка, которую лично я бы назвал победой театра…

– Мне неудобно так говорить, потому что судья – это наш зал. Мы делаем свое дело, стараемся, а дальше слово за зрителями. Актеры бывают иногда «слепыми», но для меня очень важно, что вы это сказали.

* * *

Материал вышел в издании «Собеседник» №15-2021 под заголовком «Андрей Леонов: Были опасения,что станут сравнивать с отцом».